Военный фельдшер, служащий на СВО: «Когда работал на скорой, думал, что видел все»

«Раненные часто просят: «Брось, док, не тащи!»

- Моя основная задача – эвакуировать раненого бойца с поля боя, - рассказывает Сергей Александрович. - Я работаю «на передке», нахожусь в окопе вместе со всеми ребятами. Когда вижу, что боец получил ранение, ползу к нему и оказываю первую помощь, обезбаливаю, чтобы снизить болевой порог, и накладываю жгут, чтобы предупредить кровопотерю. Чаще всего – это минно-взрывные ранения. Потом я должен вытащить раненного в безопасное место, а оттуда его уже отправляют в госпиталь. 

- Получается, что военный медик так же рискует жизнью, как пехотинцы и штурмовики? – спрашиваем мы его. 

- Я нужен ребятам на поле боя, - говорит фельдшер. – И я не делаю ничего сверхъестественного, просто выполняю свою работу. 

- Неужели ни разу не было страшно?  

- Вначале было, - признается Сергей. – Когда я работал на скорой, мне казалось, что повидал все. Но, когда попал на передовую, в первом бою мне впервые за мои 52 года стало страшно. Но потом привыкаешь, адаптируешься к обстановке. Нужно просто взять себя в руки. Раньше во время Великой Отечественной давали 100 грамм, но в зоне СВО это запрещено. Страх – это нормально. Но нужно перебороть себя.

Военный медик объясняет, что страшнее всего, «когда на твоих глазах убивают людей».

- Все остальное терпимо, - констатирует он. - В первый мой выход на поле боя было страшно, но я знал, что там ребята, которым нужна моя помощь. Первое время, когда не успевал дотащить до окопа ребят, и они умирали от тяжелых ранений, себя винил. Мне казалось, что это я не успел их спасти. 

Сергей Александрович рассказывает, что многие раненые бойцы, понимая, как он рискует, вытаскивая их из-под обстрелов под летающими дронами, просили: «Док, брось, не тащи!». 

- Я, бывало, таких матом крыл, чтобы встряхнуть, давал им пощечины, чтобы понимали, что надо жить, - рассказывает он. - Главное – успеть дотащить. Мое дело было эвакуировать их, не оставить на поле боя. Двое ребят, которых я сопровождал в госпиталь, потом нашли меня и отблагодарили. Это было приятно. Конечно, я не считал, скольких людей спас. Но их были сотни. Это всего лишь моя работа, но считаю, что выполняю ее достойно. 

«Враг понимает, что воевать с Россией бессмысленно, и сдается в плен ротами»

Сергей Рындин рассказывает, что время на СВО время серьезно пересмотрел свои жизненные ценности.

- Я понял, что главное – это жизнь и здоровье, - поясняет он. - У меня был случай: племяшка, которая учится во втором классе, подарила мне маленькую машинку-такси. Сказала: «Когда ты, дядя, вернешься, ты приедешь на такой машинке». Эту машинку я носил в кармане как оберег. И вот когда я вез бойцов в госпиталь, по дороге мы подорвались, начался обстрел. Я вытаскиваю бойцов, и пуля пробивает мне бронежилет, карман кителя и застревает ровно посередине этой детской машинки. Я прежде никогда не верил в чудеса, а после этого случая понял, что главное – это жизнь. Если раньше не верил в существование Бога, но на фронте пересмотрел свои убеждения.

Фельдшер вспоминает, что, когда сам попал с ранением и контузией в госпиталь, при выписке бойцов окрестил священник и подарил освященные крестики. 

- Там я понял, что Бог есть, - говорит Рындин. - Крестик все время был со мной во всех опасных ситуациях, и Всевышний и правда меня оберегал.

Военный медик закончил специальное училище и понял, что его призвание – на передовой. 

- В первый раз подписал контракт, потому что был уверен, что так надо, - объясняет он. – А потом, по истечении первого срока контракта, без раздумий подписал второй. Понимал, как я нужен всем, кто сегодня на поле боя. 

Сергей Александрович напоминает, что сегодня российские воины очень быстро продвигаются вглубь территории врага. 

- Русский человек, ко всему привыкший, выживает в любой обстановке, - уверен он. – Да и дух у нас есть и желание победить. Противник тоже понимает, что воевать с Россией бессмысленно, и сдается в плен ротами. У украинских солдат нет мотивации – их загоняют силой в окопы, им не за что воевать, потому что их государство относится к ним бесчеловечно.  

Тем не менее, фельдшер, дважды побывавший на передовой и сейчас проходящий комиссию по ранению, признается, что хотел бы скорейшей Победы. 

- Увидев, что там творится: грязь, кровь, смерть, – хочется, чтобы это побыстрее закончилось, - сказал он. - Хочется мирного неба.