Загир Зайнетдинов: «Курай становится модным инструментом»

«Сейчас как-то все упрощается: и музыка, и вообще культура»

- Название такое придумали, потому что когда создавали этно-шоу-проект Zainetdin, планировали выезжать зарубеж, а также ездить по России. Решили взять за основу одно название, чтобы представлять меня и, конечно же, наш проект. Зайнетдин - имя моего прадедушки, а также моя фамилия. Хорошо пишется на английском, красивая буква Z. Таким образом появился псевдоним.

- Если рассматривать башкирскую этномузыку, получается, что в этом стиле до вас никто не работал в республике?

- На самом деле этномузыкантов достаточно у нас в республике. Группы "Аргымак", "Ятаган", коллектив Роберта Юлдашева, то есть очень много ярких представителей, но у каждого свое направление. То есть этно-рок, этно-фолк, а мы взяли за основу больше музыку модную - этно-поп, этно-клуб, с которой можно было бы выступать для большой аудитории в клубах, на дискотеках и, конечно же, на больших площадках. В этом проекте я играю на 15 инструментах народов мира, все это соединяем с модной современной музыкой, делаем акробатику, танцы, сальто и в совокупности получается такое яркое акробатическое, инструментальное, этническое шоу.

- Как другие этно-коллективы относятся к вашей популярности?

- На самом деле мы очень хорошо дружим с коллективами в Башкортостане и в других регионах. Мы очень хорошо общаемся, помогаем друг другу и даже поддерживаем, приезжаем на концерты, где-то выступаем вместе. Но конкуренция должна быть, хорошая конкуренция. Конечно же, каждый старается удивить.

- То есть все коллективы делают разную музыку?

- Мы все работаем в разных направлениях.

- На ваш взгляд, с чем связан всплеск этно-музыки?

- Сейчас как-то все упрощается. И музыка, и вообще культура.

- Но ваше шоу нельзя назвать простым - оно самобытное, яркое, но никак не простое.

- Мы стараемся следовать тенденциям, следовать за новой музыкой, всегда слушаем новые тренды, новые треки молодых артистов и, конечно же, стараемся не отставать и по качеству, и по музыке, и по стилям. Таким образом, мне кажется, мы и появились - стараемся работать в современном жанре.

- Вы были на международных гастролях и в Турции, и в Сербии, в Боснии...

- Да, в Болгарии, Македонии.

- Как вас принимают? Все-таки это башкирский этнос или мировой?

- Когда я туда полетел, думал, как же примут. Все равно волнительно, поймут ли люди? Мы везли программу, в которой хотели представить традиционную культуру в современном формате. Я играл сначала на курае, исполнялся башкирский танец, потом начиналась современная музыка, под которую я исполнял горловое пение, играл на кубызе, делал сальто, танцевал. Я был сам в шоке от того, как нас принимали. Для зрителей это было что-то новое. Люди говорят: "Это супер, супер, вери гуд".

- Эта музыка все-таки близка им по духу или экзотика?

- Больше экзотика, наверное, потому что они такого не видели. Зрители были в шоке, подходили, фотографировали, спрашивали, добавлялись в инстаграме. До сих пор пишут на английском языке, на македонском, на разных языках. Я через переводчик с ними общаюсь, всегда стараюсь поддерживать связь.

«Выхожу на сцену и начинаю кайфовать от отдачи публики»

- Вы рискуете стать успешным в мире этно-артистом. Насколько вы к этому готовы? Звездная болезнь не появилась еще?

- А зачем она?

- Чем больше артиста воспринимают, чем больше ему радуются, чем больше поклонников, тем больше, как говорят, у человека сносит крышу.

- Наверное, я как-то морально уже и подготовился к этому, потому что уже пробовал и петь, и танцевать, пробовал себя в разных жанрах, в разных проектах. И к этому проекту, я думаю, мы подошли основательно. Цель - не останавливаться, идти вперед. Мы перед собой поставили очень большие цели. Пока мы их не достигнем, я не думаю, что позволим себе отдыхать. А так, конечно же, думаю, что звездная болезнь не нужна.

- Хотелось бы увидеть вас через пять лет и посмотреть, как вы будете общаться. Сейчас вы считаете себя человеком простым, который не требует особых райдеров? А если будут мировые гастроли?

- Райдеры, конечно, должны быть. Как же ты приезжаешь на гастроли - а там даже аппаратуры не будет, это же ненормально. Конечно, мы отсылаем свой райдер...

- Но там нет определенной марки коньяка, цветов, духов?

- Нет, такого нет. К счастью, мы не употребляем.

- А вы считаете себя поп-артистом?

- В принципе, да.

- Наверное, пришло время, когда люди начали искать свои корни. Благодаря глобализации человеку все-таки хочется определиться, что он живет на своей земле. Отсюда и востребованность.

- Да, есть такое. Очень много пишут в соцсетях, после концертов подходят и говорят "спасибо", "после вашего выступления какой-то мандраж просто прошел по телу, и мы как будто почувствовали, что это наше, что-то родное". Мы выступали на фестивале "Сердце Евразии" перед многотысячной аудиторией. После этого нам многие говорили: "круто, что вы делаете такую музыку, очень интересно, в современном формате". И вдвойне приятно, что такую музыку слушают дети. После концертов они подходят, берут курай и говорят, что курай - это круто.

- Раньше говорили: "Все продай - купи курай" и другого применения кураю подростки не знали. А сейчас, возможно, даже хотят попробовать поиграть на курае?

- Есть такое. Даже педагоги по кураю, которые ведут уроки, пишут мне: "спасибо, благодаря тебе многие дети, несмотря на нацию - русские, татары, башкиры - просто приходят и хотят научиться играть на курае". То есть для них это инструмент модный.

- Насколько сложно играть на кубызе?

- Вообще кубыз - это мировой инструмент, на нем  играют во всем мире. Где бы я ни был - в Европе, Турции, Киргизии, Казахстане - везде играют на кубызе. И везде инструмент называется по-разному. В Европе - варган, в Якутии - хомус. Каждый считает его своим народным инструментом, и, конечно, у нас он тоже считается народным.

- Когда вы играете на кубызе, мурашки идут по телу.

- На самом деле игре на этом инструменте обучают и в институте культуры. Кубыз тоже можно сделать модным инструментом.

- Что испытывает человек, когда он находится на сцене? Это какое-то особенное чувство?

- Я не знаю. Я выхожу на сцену и мне нравится это чувство, когда я просто начинаю кайфовать от отдачи публики. Зрители в восторге, танцуют, прыгают, что-то кричат непонятное. Толпа на тебя смотрит, и в этот момент я себя чувствую счастливым человеком.